Трёхзначная инфляция, двукратная девальвация в течение суток и радикальное сокращение бюджетных расходов – все это цена затянувшихся неэффективных реформ в Аргентине. «Курсив» рассказывает об аргентинском кейсе транзита из первого мира в третий и выявляет зоны риска для Казахстана.

Одно расстройство

Избранный несколько недель назад президент Хавьер Милей, прозванный за радикализм и артистизм «экономистом с бензопилой», обещал аргентинской экономике шоковую терапию.

С шоком он не затянул. Во вторник, 12 декабря, министр экономики Луис Капуто (говорящая фамилия в контексте нынешних аргентинских реформ) сообщил о необходимости девальвировать национальную валюту более чем вдвое – с уровня 365 песо за доллар до 800. На следующий день курс песо отлетел на отметку 785, а ещё через день – на 801. В «шоковый» пакет нового правительства также входит сокращение трансфертов провинциям, приостановка тендеров по госзаказу. В короткой перспективе власти сократят субсидии на топливо и транспорт.

В экономике страны две большие проблемы – гиперинфляция (в ноябре цены в годовом выражении выросли на 161%) и высокий уровень долга (МВФ оценивал его в 89,5% ВВП, или около $400 млн). Около $16 млрд необходимо заплатить уже в предстоящем году, но беда в том, что резервы ЦБ Аргентины находятся на отметке $10 млрд и перспектив их значительного роста не просматривается. Fitch предрекает пессимистический финал – Аргентине придётся либо реструктуризировать долг, либо пойти на очередной суверенный дефолт.

Долговой кризис развивается на фоне ухудшения макроэкономической ситуации. В декабре аналитики, опрошенные Reuters, склонялись к тому, что IV квартал 2023-го – уже второй квартал подряд, когда национальная экономика падает, это означает, что страна ушла в техническую рецессию.

И Всемирный банк, и МВФ, и локальные финансовые институты, даже правительство Аргентины к концу года сошлись на том, что нынешний год точно будет кризисным и оценки спада находятся в диапазоне между 1,8 и 3,5% г/г.

Из первого мира в третий

В XX век Аргентина вступала в статусе развитой экономики: по расчетам историков экономики из Maddison Project, подушевой ВВП этой латиноамериканской страны в 1900 году был на уровне аналогичного показателя Германии, Франции, Канады и почти в два раза выше своей бывшей метрополии – Испании.

Бурный рост экономики в XIX веке был связан с экспортом пшеницы и мяса в Европу, который стал возможен благодаря появлению железных дорог и холодильников. Однако уже в 1930-х бывшие партнёры начали вводить ограничения на импорт, Аргентина в ответ также сделала ставку на импортозамещение. Но на фоне политической нестабильности страна ещё до глобальной стагфляции 1970–1980-х столкнулась с растущей инфляцией, которая последние 40 лет была в среднем двузначной. С 1960 по 2000 год чистый рост подушевого ВВП Аргентины (расчеты Всемирного банка в постоянных долларах 2015 года) составил 44%. Для сравнения: показатель Испании, стартовавшей с того же уровня, вырос на 298%, а Южной Кореи, которая в 1960-м была в шесть раз беднее Аргентины и Испании, – на 1600%. Институциональные экономисты называют такую ситуацию «ловушкой среднего дохода».

Хронически высокая инфляция и периодически вводимые ограничения по вкладам уничтожили доверие к песо, население начало сберегать в наличных долларах. Из-за хронического дефицита платежного баланса и проблем с резервами у ЦБ купить наличную американскую валюту официально было невозможно, в стране существовало два курса – официальный и чёрного рынка (на нём торгуются наличные – «синие доллары»). До последнего времени разница в курсах могла быть двукратной, правда, после обвальной девальвации неделю назад сократилась до 20%.

Политики все это время обещали аргентинцам реформы, на их осуществление правительство много брало в долг, в том числе у МВФ. Сейчас в структуре кредиторов этот институт главный – $44 млрд, из которых $4 млрд необходимо заплатить уже в январе. Неотъемлемая деталь долговой истории страны – многочисленные дефолты, последний из которых (10-й в истории, если считать технические дефолты) произошел в мае 2020-го.

Дойти до предела

На всем протяжении нынешнего фискального и монетарного кризиса международные институты рекомендовали Аргентине набор реформ, которые часто называют структурными: оптимизация госфинансов, диверсификация экономики, переход к единому рыночному обменному курсу, снижение барьеров входа на рынок, снижение ряда налогов на бизнес (аналитики ОЭСР отмечают, что КПН здесь один из самых высоких в регионе).

Однако реформы в силу разных причин не получались: либо политикам не хватало жесткости, либо по причине той же жесткости у них быстро заканчивался кредит доверия. В свежем страновом обзоре ОЭСР отмечается, что введенные ранее меры фискальной поддержки – субсидии рабочим, освобождение от налогов и защита домохозяйств от инфляции – ослабят госфинансы, которые и так страдают от проблем с доходной частью на фоне скромных экспортных поступлений.

Последний фактор крайне важен. Попытки диверсифицировать экспорт окончились неудачей: страна была и остается в международном разделении труда поставщиком сельхозсырья – главным образом сои и кукурузы. Колебания экспорта из-за изменения цен или засухи каждый год ставят экономику на грань кризиса. За последние 30 лет разрыв между среднегодовыми максимальными и минимальными мировыми ценами коммодитис был трёхкратным по соевым продуктам и четырёхкратным по кукурузе. В этом году ударом стала засуха, из-за которой экспортеры сельхозпродукции недосчитались $20 млрд. При этом весь объём товарного экспорта в 2022-м составил $89 млрд, но и в тот успешный год счёт текущих операций платежного баланса сложился отрицательным. Это в конечном счёте оказывало давление на обменный курс песо и ускоряло вращение храповика инфляции.

Перепробовав правых и левых политиков, обещавших побороть кризис, в ноябре этого года аргентинцы избрали президентом радикала – либертарианца Милея. Если верить макропрогнозам по Аргентине, произошло это в самой низкой точке кризиса или очень близко к ней.

«К сожалению, я должен вам снова сказать: денег нет, – приводит BBC слова инаугурационной речи нового президента Аргентины. – Главное заключается в том, что у мер экономии нет альтернативы и нет альтернативы «шоковой терапии». В МВФ ожидают, что жесткие меры нового кабинета приведут к сокращению дефицита бюджета с 4,0 до 0,5% ВВП в течение ближайших трёх лет.

Тоже солнце на голубом

На первый взгляд кейсы Аргентины и Казахстана мало что объединяет: где наши нефть и металлы, а где соя с кукурузой и мясом? Однако несколько сходств все же есть. Главное – обе страны участвуют в международном распределении труда в качестве поставщиков сырья и их экономики решающим образом зависят от мировых цен и лояльности потребителей стран в ядре мир-системы. Отсюда две ключевые уязвимости – волатильность цен на коммодитис и ограничения со стороны импортеров. И если с первым эффектом Казахстан хорошо знаком, то второй ему ещё предстоит изучить после внедрения системы углеродного регулирования в ЕС.

Про Аргентину можно уже уверенно говорить: свой ресурсный потенциал страна стратегически провалила. У Казахстана шансы ещё остаются. Пока страну спасают рост добычи нефти и суверенный фонд. Однако продолжение проциклической бюджетной политики на фоне растущих расходов государства и роста населения может в течение 20 лет иссушить эти запасы. Дальнейшую траекторию такого движения Аргентина уже наметила. И после того, как правительство Казахстана в нынешнем году де-факто вновь нарушило бюджетные правила, эта траектория не кажется невероятной.

Единственное преимущество южноамериканской страны с солнцем на небесно-голубом флаге – у аргентинцев есть возможность «менять коней» строго по графику: за последние 32 года здесь повидали 11 президентов, в Казахстане – 2. Общий уровень аргентинской демократии законодатели мод в этой тематике оценивают высоко: в рейтинге стран по уровню гражданских свобод Freedom House Аргентина входит в клуб полностью свободных стран, Казахстан – полностью несвободных. Однако аргентинский опыт убедительно доказывает, что это необходимое условие развития не является достаточным.